Россия. Никогда я не разделяла нас. Россия - моя Родина. Да. Все, что так или иначе связано с нею, проходит через самое сердце. 93-й год. Не отрываюсь от экрана телевизора. Танки на Красной площади. Громадные счета за международные телефонные разговоры не останавливают и я снова и снова звоню в Москву друзьям и родственникам: «Как вы там? Что происходит? Вам нужна помощь? Я приеду, если нужно! Приезжайте к нам, у нас тихо, как в болоте»

Трудное продовольственное положение в Москве после развала СССР. Мои московские друзья - студенты. Витя, как может подрабатывает. Лариса пишет дипломные работы за деньги и сидит в академическом отпуске. И вот из Мариуполя в Москву с проводниками пассажирского поезда отправляю посылки с замороженным мясом и салом, с домашней консервацией и с ящичком свежих абрикос, которые с таким неимоверным трудом, зимою, добыты обходными путями в порту. А потом вдруг узнаю о бедственном положении семей военнослужащих. И снова посылки и переводы. Хоть по чуть-чуть... Хотя бы к празднику, детей порадовать

Шли годы относительного спокойствия. Все как-то само собою утряслось. Все так или иначе смогли чего-то добиться. Жизнь налаживалась и звонки стали редкими. Так. Поздравления с праздниками или семейными датами.

А потом был февраль 2014 года.
Сначала к майдану относилась, как к очередной майданутой заварушке. Одной больше, одной меньше. Какая разница? Это не первый и, судя по всему, не последний. Так. Очередное национальное развлечение украинцев. Но я ошиблась. Майдан разрастался и набирал силу. Его отголоски прошли по всем городам юго-востока. Начались непонятные захваты и освобождения зданий обл администраций. Кто захватывал? Кто освобождал? Черт его знает! Ходила, глазела на баррикады из старых покрышек и, вид мирно дремлющих в тенечке милиционеров, как-то успокаивал и убеждал, что все это ерунда... Думаю, что именно в то время впервые зародилась робкая и еще не выраженная надежда. Надежда вернуться. Вернуться домой в Россию.

А потом в мой город пришла война. Не так, как написано в книгах о Великой Отечественной. Нет. Все было по другому и я не сразу поняла, что это война. Весть о том, что вокруг Мариуполя стоят украинские войска, принесли первые дачники. Мартовская страда на своих шести сотках выгнала их с лопатами и саженцами за город. Возвращаясь, по вечерам на лавочке они делились «новостью» и недоуменно пожимали плечами.

16 апреля меня потрясла весть о расстреле церковного хода у поселка Агробаза. Погиб священник. Ранены верующие. Вся вина этих людей заключалась в том, что в Великий День они пошли с молитвами и хоругвями к позициям ВСУ и были расстреляны в упор. На следующий день весть охватила весь город.

А 18 апреля матери и отцы солдат, проходивших срочную службу в Мариуполе, вышли к воинской части на проспекте Нахимова с требованием к начальнику отпустить их детей. Свою просьбу они мотивировали тем, что не хотят чтобы их сыновей заставляли стрелять в своих сограждан. Они простояли там до глубокой темноты. Никто так к ним и не вышел. Воинская часть затаилась.

С наступлением ночи ворота открылись и встревоженные солдатики растеряно вышли из них. Они еще пытались что-то сказать о том, что их целый день продержали запертыми в казарме, отобрав телефоны, а всех офицеров закрыли в дальней казарме и что все это как-то странно и не понятно. Их не понимали. Родители, радостные от того, что смогли снова обнять своих детей и увести их домой, не слышали, а потом ночное небо разорвал рев пикирующих самолетов и низко летящих вертолетов. Сквозь этот рев никто не услышал выстрелов снайперов, засевших на крышах всех ближайших пятиэтажек. Ворота воинской части снова открылись и из нее вывалились люди в черной форме без опознавательных знаков с автоматами наперевес. 74 пропавших без вести. 12 убитых и 11 раненых. Таков результат той ночи. Подробности мне удалось узнать от раненных, а о судьбе пропавших так до сих пор ничего не известно.

Именно тогда я стала внимательно следить за новостями. Сначала за городскими и всеми теми, которые так или иначе перекликались с событиями в Мариуполе и на юго-востоке Украины. Я училась. Училась распознавать ложь и домыслы. Училась читать между строк. Училась сопоставлять и делать выводы. Все чаще и чаще мелькало слово «Россия» и смутная надежда зрела и крепла.

А война набирала бешеные обороты. Уже вовсю пылал Славянск, содрогалась опаленная Одесса, хоронил милиционеров Мариуполь и повсеместно шла ускоренная подготовка к референдуму.

11 мая, стоя по несколько часов плечом к плечу в громадных очередях, люди шутили, делились принесенными бутербродами и водою, смеялись. И только плотнее прижимались друг к другу, опасливо поглядывая в небо на пролетающие военные самолеты. Никто не уходил. Все хотели проголосовать. Все хотели независимости от Украины. И все чаще и чаще звучала надежда, что Россия нас не оставит.

Как же мы радовались за крымчан! Не передать словами. Сколько звонков от нас к ним с поздравлениями. Сколько звонков от них к нам с обещаниями: «Привет Донбассу от российского Крыма! Готовьтесь! Следующие на вылет из Украины вы. Будем встречать вас в России» И надежда, такая яркая и могучая, грела меня. Еще чуть-чуть... Еще капельку потерпеть... Вот же Крым. Он же уже российский. А мы? Когда же мы?

Время шло неумолимо, потихоньку гася надежду. Кольцо вокруг Донбасса сжималось. Физической болью отозвалось известие о сдаче Славянска. А Россия? Ну да. Я понимаю. Нужно сначала заключить очень выгодные союзы, в том числе и БРИКС, нужно подготовить мировую общественность, которая винит во всем не кровавый режим в Киеве, а ее — Россию.Нужно укрепить рубль и ослабить доллар. Нужно заручиться крепким союзом с Китаем. Россия велика. И проблем у нее великое множество. Так много нужно всего успеть сделать. Еще немного. Еще чуть-чуть... А время шло. У России все получалось. И союзы заключались, и общественность подготовили и даже "Минск" организовали. Минск. С момента подписания этого соглашения надежда стала умирать.

Я помню Мариуполь в самых последних числах августа 2014 года. Опустевшие улицы. Ветер гонит невесть откуда взявшийся мусор. Какие-то пластиковые бутылки, обрывки газет и бумаг, полиэтиленовые пакетики... И почти полное безлюдье. Исчезли стихийные рынки. Опустели прилавки магазинов. Закрылись учреждения. Жаркое летнее солнце плавит асфальт, шелестит высохшая трава и обрывки, гонимого слабым жарким ветерком, мусора. В городе паника. Все бежали. Трасса на Бердянск закупорена отступающими ВСУшниками, забита убегающими свидомыми и их прихвостнями. Мер города Хотлубей покинул город одним из первых. Оставшиеся жители спрятались по домам. И над всей этой паникой царит грохот близкой канонады. И новая надежда вспыхивает, оживает. Вот уже скоро. Вот уже завтра я проснусь в ДНР! Нет. Не в России. Бог с нею. И так помогает чем может...

Первые числа сентября. Я брожу по опустевшим улицам. Слушаю звуки боя. Вот совсем близко стреляет танк. Вот слышны автоматные очереди. Уже близко. Ополчение на Восточном и на Таганрогском шоссе. Идет сражение на «ильичевском» мосту. Скоро. Уже скоро. Может даже завтра. Окна моего дома выходят на восток. Каждый вечер я замирала у распахнутого настежь окна и до боли всматривалась в вспышки выстрелов и дымы разрывов. Я не одна такая. Поверьте. В сумерках были слышны голоса соседей, которые так же смотрели на восток. Ждали. Мы ждали...

19 сентября 2014 года. Генерал Ленцов, назначенный Москвой, проводит на карте разграничительную линию. Черт бы тебя побрал, Ленцов! Благодаря твоей каракуле, Мариуполь, мой Мариуполь, остался под властью нацистов. Я не верила. Я искала опровержения и не находила. Как? Как такое могло случиться? А Россия? Ты же обещала защитить русскоязычных! Ты же обещала... А я так верила!

В Мариуполе зачистка. Потихоньку «исчезают» люди. Беснуется СБУ и нацисты. Город затаился и ждет. Чего? Никто не знает. Никто не надеется. Просто стиснули зубы, загнали поглубже недовольство и пытаются жить. Жить не надеясь.

Не могу сидеть сложа руки. Донецк, в котором так много моих друзей, отрезан. Нет связи. Нет возможности приехать. Не могу помочь. А они там продолжают погибать. «Минск» не остановил войну. Он ее растянул. Умылось кровью маленькое село с красивым названием Счастье. Превращена в руины Горловка. Донецк кровоточит Аэропортом и Петровкой. Пески - имя нарицательное. Переношу свой протест из интернета. Делаю все, что могу. А Россия? А что Россия? У нее проблемы. Нужно отстоять Крым. Доказать, что он по праву принадлежит ей. Бог с нею... Не надеюсь. Но все еще жду.

14 февраля 2014 года. «Минск 2». Главы республик отказываются подписывать соглашение. Сижу в интернете всю ночь. Лихорадочно жду результатов. Где-то мелькает видео, как господин Сурков чуть ли не силой тянет представителей ЛДНР на подписание. Все. Надежды нет. России не нужен Донбасс. Никому он не нужен. А Мариуполь так и останется фашистским. Новороссии больше нет. И нет надежды, что она когда-нибудь вновь возродится. Отчаянье. Горькое разочарование и отчаяние. Теплится мысль, что может это и к лучшему. Может замрет война и перестанут погибать люди. Может это даст возможность ДНР залечить раны и стать полноправным членом мирового сообщества? Хватаюсь за эту мысль, как за соломинку. Пытаюсь донести ее всем. Плохо получается. Трудно убедить, когда сам не веришь. А Россия? А Россия скорбит и выражает соболезнования «Шарли», ведет свою игру в Сирии. Значит так надо. Не мне судить.

Сегодня 10 февраля 2016 года. Пишу и прислушиваюсь к канонаде. Киевские войска, дислоцирующиеся в Мариуполе, отрабатывают удары по противнику. Противник - это Донбасс. Война не остановилась. Соглашения не выполнены. В Донбассе погибают люди. Погибают и русскоговорящие и украиноязычные. Крым забыл о нас. У них свои, сугубо мирные и этнические проблемы. Их тоже приходится решать. Бог с ними. Но все же... А Россия? Я не надеюсь, что ты примешь Донбасс, но все еще жду. Хотя бы признай нас! Просто признай! Ты сильная и могучая! Ты успешно побеждаешь в Сирии. Ты помогаешь перевооружить Сербию. Ты железным щитом прикрыла Крым. Ты же великая! Твое слово веское. Просто признай нас и все! Большего нам и не надо. Может быть потом, когда признанный тобою, а затем и во всем мире, Донбасс окрепнет, он сможет как-то решить и судьбу моего города. Я так жду этого! Жду не надеясь....