Гриша очень тосковал по своей родине и морочил голову руководству страны своей ностальгией. Пойдя навстречу герою-молдовану, власти выделили узкую полоску земли вдоль пограничной реки Днестр и на основании того, что в тамошних селах кое-где жили молдаване, создали в 1924 г. искусственное образование – Молдавскую Автономную Социалистическую Советскую Республику (МАССР) в составе Украины.
Вот так легко и буднично т.Сталин провел федерализацию Украины, избежав при этом майданов и моды на надевание кастрюль на голову.)

Просуществовало это недоразумение всего 16 лет, пока в 1940 СССР отобрал у румын Бессарабию и создал там Молдавскую СССР, а мы вернулись в Украину., но уже без автономии. Прошло 4 года и в 1944 году, когда СССР опять прогнал румын, а заодно и немцев , Молдавская СССР была образована по новой, но в каких-то новых, причудливых границах. По неведомой мне логике отца народов Черновицы, Хотин, Измаил, Болград, Татарбунары, Сарата и т.д. не вошли в состав Молдавской ССР, а превратились в Украину.

То есть земли, где реально проживают молдоване и которые всегда входили в состав Бессарабской губернии, отошли Украине. Но чтобы подсластить молдованам эту пилюлю, товарищ Сталин отдал им кусок чисто малоросской земли, т.е. наше Приднестровье, хотя у нас молдован почти не было. Вот так против своей воли мы стали частью Молдавии.

Буднично, одним росчерком пера товарищ Сталин подложил мину для будущих поколений, чтобы не скучали потомки, и веселье их не покидало.

Итак, бомба, заложенная при нарезке границ, рванула в 1992 году, но фитиль был подожжен намного раньше, примерно в 1989.

Честно скажу в Молдавии люди всегда жили мирно. Не было бытового национализма, взаимного презрения и ненависти.

Но когда в СССР начался парад суверенитетов, безумие охватило и Молдавию. Посыпались все эти «хватит кормить Россию», «чемодан - вокзал –Россия», и «Молдова – молдаванам».

В начале мы смотрели на это ровно и молчали.

Потом в Кишиневе, прямо на ступенях Верховного Совета они избили наших депутатов, посыпались угрозы.

Мы все также молчали и негромко роптали на кухнях.

Но когда в 1989 г. они приняли Закон о языке и объявили молдавский единственным государственным языком, прорвало и нас. Начались забастовки, митинги и возмущение.

По сути, мы ничего особенного не просили. Мы готовы были жить в единой Молдове, работать на ее благо, платить налоги и соблюдать законы.
Мы просили только одно: дайте нам культурную автономию и возможность учить своих детей на своем языке.

Нам отказали, высокомерно и наотрез.

В ответ мы продолжили протестовать и бастовать.

Тут надо пояснить, что Приднестровье – это промышленно развитый регион и у нас много заводов. На заводах работало много специалистов из России и других республик СССР. Например, в Рыбнице за 4 года до этих событий, в 1985 г. открылся первый (и единственный) в Молдавии металлургический завод.
Естественно металлургов в Молдавии не было, и его кадры укомплектовали специалистами с Урала, Сибири и Украины. Таких заводов было много. Именно эти заводы и стали своеобразными центрами сопротивления насильственной румынизации.

Кстати, первый наш Президент Игорь Смирнов был директором завода «Электромаш» и многие другие активисты были именно заводчане.

Только не надо думать, что это был путч «понаехавших», отнюдь нет. Просто у заводчан было больше материальных возможностей для организации протестов: полиграфическая база для печати газет, листовок и агитационных материалов, автотранспорт и главное деньги.

Вокруг них сплотились все.

Тут еще надо пояснить, что пламенные интернационалисты в горкомах и райкомах КПСС проявили полную пассивность и особо не отсвечивали.

События шли своим чередом, молдаване на государственном уровне объявили пакт Риббентропа-Молотова преступным и, как следствие признали создание Молдавской ССР незаконным, а территорию Молдавии объявили оккупированной румынской территорией.

На горизонте реально замаячило объединении Молдавии и Румынии.

Вот тут уже все стало гораздо серьезней. Проблема языкам отошла на второй план и протестовали уже против вхождения в Румынию .

Тут опять нужно пояснить две тонкости:

1) молдаване Приднестровья 200 лет прожили в составе Российской империи и ментально они более ориентированы на восток и на Россию, в отличии от бессарабских молдаван.

2) Румыны, пришедшие в 1941 году считали приднестровских молдаван людьми 2-го сорта и очень сильно над ними издевались. До сих пор в народе жива память о румынском беспределе.

Поэтому когда реально замаячила перспектива однажды проснуться в составе Румынии, у нас встали на дыбы все: и русские, и украинцы, и местные молдаване.

Вот тогда я в первый и последний раз видел реальный всенародный подъем. Люди разных национальностей, разных социальных слоев и разного возраста реально объединились. Прямо в воздухе ощущалась готовность стоять до конца.

После объявления в Кишиневе, что создание МССР в 1944 г. было незаконно, наши депутаты естественно и логично приняли декларацию, что если Молдавская ССР была создана незаконно, то левобережье Днестра также было незаконно в неё включено. Ну это же логично? Нет? Но в Молдове с логикой в то время было сложно....

Мы продолжили протесты, но требования культурной автономии уже сменились требованием гарантий не присоединения к Румынии. Гарантий нам не давали, да в принципе с нами вообще не хотели разговаривать.

Мы все также митинговали, бастовали, наши женщины сели на рельсы и перекрыли железную дорогу и т.д. и не было у нас никакого оружия.

Все изменилось, когда они стали нас убивать.

А убивать они нас начали еще сенью 1990 г., когда их ОМОН переправился на наш берег и вошел в г.Дубоссары. Их встретили мирные и безоружные жители, а по ним был открыт автоматный огонь. Было убито 3 молодых парня: два украинца и один молдаванин (наш).

Я был на похоронах этих людей, помню тот хмурый и холодный ноябрьский день. Было это в 1990 г., СССР еще существовал. Вот тогда я впервые почувствовал жгучую ненависть и понял, что готов с ними воевать.

Потом все закрутилось очень быстро, подъем был действительно общий.

Запомнился сутулый доктор-кардиолог, тишайший человек по жизни. Он вышел на трибуну митинга и сказал прекрасную речь, вся площадь ему аплодировала.

Помню, как мы срывали молдавские флаги (триколоры) со зданий горкома партии и прокуратуры.

Хочу обратить внимание: они начали нас убивать в ноябре 1990 года, а мы начали формировать свои вооруженные отряды ополчения почти через год – в сентябре 1991 года. Лично мне запомнился перелом тем, что наша городская милиция вышла из подчинения Молдове и перешла на сторону протестующих. Вот тогда игры кончились: в доме культуры офицеры военкомата организовали нам что-то типа семинара по освежению навыков: людям давали разбирать и собирать АКМы, пулеметы, СВД. Началась запись в ополчение.

Но оружия не было совсем. Просто беда.

То немногое, что смогли дать милиция и военкомат, было явно недостаточно. Начали собирать учебные автоматы по школам и восстанавливать их на заводах.
Ну хоть что-то. Интересно, что собирали автоматы не только по нашим школам, но и в близлежащих районах Украины. Вообще Украина сильно помогала. Детей наших вывезли в детские лагеря отдыха за свой счет, помогали лекарствами и т.д.

Помню, как наши удальцы договорились с вояками на территории Украины, купили там 2 «списанных» танка и полями перегнали их через границу.

Ну и пошла жара. Со временем оружие появилось.

В полный рост начали воевать с 1 марта 1992 г. , но противника на долго не хватило и в конце июля 1992 г. все закончилось.

Мы победили.